Поживем - увидим, доживем - узнаем, выживем - учтем.
В картине была какая-то странная внешняя гладкость. На первый взгляд её можно было принять за рекламный плакат: цветовые контрасты казались откровенно банальными. Освещенная солнцем девушка в канареечно-желтой блузке и темно-миних брюках, сидящая на серой стене на фоне ярко-синего моря. Сюжет для рекламы курортного местечка.
Но первое впечатление было обманчивым. Пропорции чуть-чуть сдвинуты, солнечный свет ослепительно ярок и прозрачен. А девушка... Перед ним была сама жизнь. Всё, что олицетворяет жизнь, юность, кипящую молодую силу. Лицо трепетало, дышало, а глаза... Сколько в них было огня! Сколько неистовой молодости! Так вот, что увидел в Эльзе Грир он, вот, что сделало его слепым и глухим к страданиям жены. Эльза - жизнь, Эльза - воплощенная юность.
Стройная, прямая, надменная. Горделивый поворот головы, в глазах дерзкое торжество. И при этом напряженный, внимательный, выжидающий взгляд...
П. развел руками:
-Потрясающе! Великолепно!
-Она была такая юная... - сказал Мередит, и голос у него дрогнул.
П. понимающе кивнул. Про себя он подумал: "интересно, что вкладывают люди в эти банальные слова. Такая юная... Для большинства юность - это что-то невинное, трогательное, беззащитное. Но ведь юность совсем другая! Она прямолинейна, деятельна, властолюбива. Она жестока. И, конечно, очень уязвима..."
Он пошел к выходу вслед за хозяином. Его следующий визит был намечен как раз к Эльзе Грир, и теперь он думал о ней с особым интересом. Как отразились на ней прошедшие годы? Что стало с ней - торжествующей, пылкой, такой ещё юной?..
Он обернулся и взглянул на картину. Эти глаза. Они следят, следят за ним...Что-то ему говорят. А если он не смог прочесть смысл, который скрыт в её взгляде? Может быть, его разъяснит реальная женщина? Или глаза на картинке говорят о чем-то, чего реальная женщина не знает? Сколько высокомерия, сколько торжествующего предвкушения счастья.
И тут в свои права вступает смерть - и вырывает добычу из этих жадных, цепких, молодых рук... И свет уходит из этих страстных, полных нетерпеливого ожидания глаз. Любопытно, какие сейчас глаза у Эльзы Грир? Выходя из комнаты, П. в последний раз оглянулся и подумал: "В ней было слишком много жизни".
И ему вдруг сделалось... не по себе.
.
Но первое впечатление было обманчивым. Пропорции чуть-чуть сдвинуты, солнечный свет ослепительно ярок и прозрачен. А девушка... Перед ним была сама жизнь. Всё, что олицетворяет жизнь, юность, кипящую молодую силу. Лицо трепетало, дышало, а глаза... Сколько в них было огня! Сколько неистовой молодости! Так вот, что увидел в Эльзе Грир он, вот, что сделало его слепым и глухим к страданиям жены. Эльза - жизнь, Эльза - воплощенная юность.
Стройная, прямая, надменная. Горделивый поворот головы, в глазах дерзкое торжество. И при этом напряженный, внимательный, выжидающий взгляд...
П. развел руками:
-Потрясающе! Великолепно!
-Она была такая юная... - сказал Мередит, и голос у него дрогнул.
П. понимающе кивнул. Про себя он подумал: "интересно, что вкладывают люди в эти банальные слова. Такая юная... Для большинства юность - это что-то невинное, трогательное, беззащитное. Но ведь юность совсем другая! Она прямолинейна, деятельна, властолюбива. Она жестока. И, конечно, очень уязвима..."
Он пошел к выходу вслед за хозяином. Его следующий визит был намечен как раз к Эльзе Грир, и теперь он думал о ней с особым интересом. Как отразились на ней прошедшие годы? Что стало с ней - торжествующей, пылкой, такой ещё юной?..
Он обернулся и взглянул на картину. Эти глаза. Они следят, следят за ним...Что-то ему говорят. А если он не смог прочесть смысл, который скрыт в её взгляде? Может быть, его разъяснит реальная женщина? Или глаза на картинке говорят о чем-то, чего реальная женщина не знает? Сколько высокомерия, сколько торжествующего предвкушения счастья.
И тут в свои права вступает смерть - и вырывает добычу из этих жадных, цепких, молодых рук... И свет уходит из этих страстных, полных нетерпеливого ожидания глаз. Любопытно, какие сейчас глаза у Эльзы Грир? Выходя из комнаты, П. в последний раз оглянулся и подумал: "В ней было слишком много жизни".
И ему вдруг сделалось... не по себе.
.