Лет в 17 я была уверена, что всю жизнь проживу одна. Ну, в крайнем случае, с котом. И никого на пушечный выстрел к себе не подпущу.
Сама себе хозяйка: хочу - ем на обед роллтон, хочу - варю щи. А ведь другой человек может, например, любить грибной суп. И вот варит он на кухне свой суп, а я на балконе мёрзну, потому что я при виде-то шампиньонов в пицце впадаю в истерику, а тут запах. Или будет храпеть во сне ("Дорогой, сегодня у меня была волшебная ночь, спасибо тебе." - "Но, дорогая, сегодня ночью же ничего не было." - "Сегодня ночью ты не храпел." (цы)). Или хуже того - пинаться. Если мне пришлось встать по будильнику, то я предстваляю собой злобное одноглазое существо, которое посылает всех лесом, полем и прочими садовыми участками. Я ненавижу, когда я лежу на диване с книжкой, а ко мне пристают с вопросом, как прошёл мой день. И так далее, и так далее - характер у меня скверный, и жертвовать своим комфртом ради комфрта близкого я не умею.
Когда мне исполнилось немного за 19, я вдруг стала включать свет во всех комнатах, если остаюсь вечером одна в квартире. А в остальном, я по-прежнему уверена, что всю жизнь проживу одна. Ну, в крайнем случае с котом. Только теперь от этой мысли как-то совсем уж тоскливо.
Даже рис не самодостаточен: к нему нужны либо специи, либо соевый соус, либо сгущёнка.
Плоскость пассажира