Интересно про Людку? Про нее я много писала в прошлом дневнике.
Наши мужья когда-то вместе служили, наши дети были примерно одного возраста, жизнь ставила перед нами одни и те же вопросы, только решали мы их каждая по-своему.
Недавно они уехали навсегда в другой город. Я смогла окончательно выжать и высушить свою жилетку от Людкиных слез, но все время вспоминаю ее прощальные слова: "Почти двадцать лет прошло, я их не заметила – будто и не жила".
А ведь я как в воду глядела, только подружка меня не слышала:
читать дальшеWednesday, 28 June 2006, 11:42, Черновики
Мои мама и бабушка копили на "светлое будущее", отказывая себе (и нам) во многом – а пришла перестройка с дефолтом, и деньги превратились в лопнувший пузырь жвачки, размазанный по губам.
Мой отец был мечтателем. Ему все время казалось, что лучшее – оно там, за поворотом, надо еще чуточку напрячься – и заживем. А погиб в пятьдесят лет, неожиданно и горько.
Мой первый муж, работавший без выходных и отпусков, кующий благополучие не покладая рук – ушел в 49, полный планов и надежд пожить спокойно, размеренно и счастливо.
Моя подруга Людка – самый яркий пример жизни-черновика.
Мы познакомились в начале девяностых. Дети еще были маленькими, сами мы молодыми. Меня очень удивило тогда ее отношение к быту – тарелки разнокалиберные, салфетки бумажные, вместо скатерти клеенка, мебель б/ушная, купленная задешево с рук, дети одеты как попало и "на вырост".
Оказалось, что к жизни в этом городе она относится как к временному явлению – в Питере мама, у мамы большая квартира. Там и мебель, и посуда, и люстра хрустальная, и скатерти крахмальные, и все-все-все.
А здесь... ну что здесь – пересидим лет пять, думала она, потом все оставим без сожаления, укатим в "прекрасное далеко" и станем жить.
И все бы хорошо, да только пять лет растянулись на пятнадцать, дети так и выросли в никчемных куртках и за обшарпанными столами. С мамой случился инсульт – и пришлось перевезти ее к себе, питерскую квартиру продали, потому что оказалось, что перспектив перебраться почти никаких, найти там такую же работу – тем более, здоровья все меньше, муж пошел налево и хорошо, если не уйдет насовсем, а жить надо, детей учить надо.
И получается, что годы прошли, будто их и не было. Она думала, что готовится к жизни – а оказалось, что это и была сама жизнь, которую надо было жить, а не переживать, словно временную неприятность.
Я уверен, что Бог мне простит
И азарт, и блаженную лень;
Ведь не важно, чего я достиг,
А важнее, что жил каждый день.
(И.Губерман)
Итая